Неизвестный Успенский
О собрании книг Михаила Успенского - Евгения Андреева
Рейтинг: 0 / 5
- Подробности
- Опубликовано: 02.11.2020 09:27
Евгения Андреева, О собрании книг Михаила Успенского сотрудник отдела литературы по искусству Государственной универсальной научной библиотеки Красноярского края
«Воину не стыдно плакать над погибшим товарищем — стыдно не плакать».
Михаил Успенский
Красноярский писатель Михаил Глебович Успенский (1950–2014) работал в «лёгких», как считается, литературных жанрах — юмористике, фэнтези, альтернативной истории. Сам относил свои сочинения к русской литературной сказке.
Не избалованный вниманием серьёзных критиков и литературоведов, Михаил Успенский пользовался огромным уважением коллег. Так, например, Борис Стругацкий, по-настоящему культовый фантаст, заявлял в офлайн-интервью: «Михаил Успенский — это, вероятно, самый смешной автор, который живёт, а может быть, и жил в России».
В среде ценителей фантастики бытует мнение, что чтение книг Успенского требует некоей искушённости. Особый интерес во всех его книгах представляют отсылки к архетипическим сюжетам мировой культуры и литературы, прецедентным именам и текстам.
Как утверждал Дмитрий Быков в лекции «Успенский. Русское чудо» (лекция была прочитана на сороковой день после кончины писателя), «Успенский, юность которого прошла в интеллектуальной среде закрытого административно-территориального образования (г. Зеленогорск Красноярского края), по самой природе своей ориентировался на малый читательский круг, способный считать его „систему паролей“».
Но и «наивному» читателю доставят удовольствие образный язык, бесконечные остроты, каламбуры и «гэги» Успенского. «Мне бы хотелось,— говорил писатель,— чтобы мои книги читали подростки. Чтобы они поддерживали человека в депрессии» . «Мой идеал — старый сказочник, передающий мудрость внукам, а они бегают вокруг, бегают… и в радости своей сами не замечают, как он мирно отдаёт концы…».
Понять индивидуальность писателя Михаила Успенского, его настоящую «идентичность» помогает книжная коллекция, которая после его кончины в 2014 году была приобретена у семьи писателя Государственной универсальной научной библиотекой Красноярского края.
Это соответствовало пожеланиям писателя, бывшего добрым другом библиотеки, участником многих литературных встреч, душой и «неформальным лидером» клуба любителей фантастики при библиотеке.
Библиотекой было принято решение о создании в структуре отдела книгохранения «комнаты Успенского», где комплексно размещено большинство книг коллекции, что весьма способствует проникновению в творческую лабораторию писателя. Коллекция эта является большой по объёму (в фонд включено 2380 документов) и энциклопедической по содержанию. Многие издания, которые писатель приобретал во время многочисленных фестивалей фантастики, находятся в библиотеке, а возможно — и в крае, в единственном экземпляре.
Собранная в едином пространстве коллекция воочию свидетельствует об огромном, почти, как утверждают друзья и коллеги, невероятном по нашим временам культурном багаже писателя.
Михаил Глебович весьма бережно относился к книгам собственной библиотеки. Книги не снабжались экслибрисами или личной подписью владельца. В них отсутствуют какие-либо пометки, нет загнутых уголков страниц. Лишь дарственные надписи демонстрируют литературные и личные связи писателя: «Мише Успенскому — поздравляю с Новым годом! Успехов, здоровья и всего хорошего в жизни. Пусть наступающий год будет лучше уходящего и воскреснет светлая Россия» (В. П. Астафьев); «Милый Миша, скажу честно — ты, конечно, гений. Но не уезжай от нас к москалям или даже атлантам, которые держат небо,— в Питер…» (Роман Солнцев); «Прекрасному писателю и мудрейшему из всех моих собратьев по перу и по пирам — Мише Успенскому от автора» (Эдуард Русаков); «Сатирической персоне нынешней русской литературы (персона — в смысле главенствования в указанном жанре) на память от земляка…» (Евгений Попов); «Мише и Нелли с самыми добрыми чувствами, искренним восхищением и пожеланиями самых желанных удач. Сергей» (Лукьяненко); «Мише и Нелли с любовью от Валерии Новодворской»; «Михаилу Успенскому — великому фантасмагористу и версификатору» (Олег Корабельников)…
Основу уникального собрания составляют мировая фантастика, памятники русского и славянского фольклора, мифы и сказки народов мира, священные, философские и эзотерические тексты, сочинения по истории религий и происхождению цивилизаций, книги по диалектологии и исторической поэтике. В круг профессиональных интересов писателя входили книги по антропологии и политическому прогнозированию, социологические исследования и альтернативные исторические теории, средневековые военные трактаты и вопросы экологической этики…
Именуя себя «бахарем», Михаил Успенский постоянно подчёркивал нелюбовь к реалистической литературе: «Вся литература была фантастикой, всё богословие. В китайской литературе не было реализма, в античной — разве только „Труды и дни“ Гесиода — инструктаж какой-то. Авторы рыцарских романов совмещали давно умерших и современных им исторических персонажей не по невежеству. Они прекрасно знали исторические реалии и совершенно сознательно творили фантастический мир».
Своими учителями и наставниками Михаил Успенский называл Дж. Свифта, Н. С. Лескова, М. Е. Салтыкова-Щедрина, М. М. Зощенко, Б. В. Шергина… Гордился тем, что, владея польским языком, ещё в 1970-е годы перечитал в оригинале всего Станислава Лема. Творчество братьев Стругацких оказало огромное влияние на все последующие поколения российских фантастов, но именно Михаила Успенского Борис Стругацкий называл своим прямым наследником. «И ещё один из моих любимых писателей — Рабле. Который был массовым, но в книгах которого столько заключено, что не могут разобраться до сих пор. Может быть, это дерзко сказано, но я пытаюсь делать так же».
Естественно, что фантастическая литература — как книги современных, так и сочинения «старинных» авторов, предшествующих фантастике в современном понимании,— представлена в собрании писателя в блистательном многообразии.
«Оттого и пишу подолгу, что готовлюсь помногу»,— говорил Михаил Глебович и работал, обложившись словарями: «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля, «Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам» Измаила Срезневского, «Этимологический словарь русского языка» Макса Фасмера, «Русский словарь языкового расширения» Александра Солженицына… Это излюбленные словари писателя.
Вообще же в книжной коллекции Михаила Успенского более пятидесяти словарей, включая такие, как, например, «Словарь индоевропейских социальных терминов» Э. Бенвениста, «Словарь тысячелетнего русского арго» и «Толковый словарь названий женщин» Н. Колесникова, около сорока изданий энциклопедического типа.