Новости библиотеки

Не было со времен Шекспира в литературе мистификации более грандиозной, чем мистификация русского поэта и актера Серебряного века – Владимира Маяковского. Актер по натуре, Маяковский сам придумал себе и сыграл роль пролетарского поэта. Его стихи, поэмы, поэтические образы – почти всё, написанное в похвалу режиму, несет ещё и потаенную смысловую нагрузку.

Поэт избирает, пожалуй, самый необычный вид борьбы с тоталитаризмом. Инакомыслие система не простила. Она отторгала от себя всё то, что ей противоречило, ей были чужды и враждебны яркие индивидуальности, независимость, бунтарство, нелицеприятная правда. Этот конфликт с системой воспринимался как разрыв с эпохой.

Марина Цветаева писала: “Никакой державный цензор так не расправлялся с Пушкиным, как Владимир Маяковский с самим собой… Двенадцать лет подряд человек Маяковский убивал в себе Маяковского-поэта, на тринадцатый – поэт встал и человека убил…”.

Маяковский по природе своей был трагическим поэтом, о смерти, о самоубийстве он писал, начиная с юности. “Мотив самоубийства, совершенно чуждый футуристической и лефовской тематике, постоянно возвращается в творчестве Маяковского, – заметил Р. Якобсон в статье “О поколении, растратившем своих поэтов”. … В душе поэта взращена «небывалая боль нынешнего времени”.

Мотив смерти, самоубийства звучит у Маяковского как вечный, общечеловеческий. Здесь он свободный поэт, нет у него никакой агитационной, дидактической, рациональной цели, он не связан ни групповыми обязательствами, ни полемикой. Стихи его глубоко лиричны, раскованны, в них он по-настоящему рассказывает “о времени и о себе”. Внутренняя свобода, истинное вдохновение одушевляют стихи Маяковского о любви, о будущем, о поэзии. В этих стихах он большой поэт, “великолепный Маяк”, как сказал о нем Е. Замятин, в его творчестве слышен «грозный и оглушительный» гул мощного исторического потока.

Трагической оказалась судьба его стихов. Их не понимали. После 17 года, когда в его творчестве наступил перелом, Маяковскому не давали печататься. Это было, по сути, второй его смертью. Почитание Маяковского, по словам Пастернака, стало напоминать «насаждение картофеля при Екатерине». Это было по его словам «второй смертью поэта», после того как он застрелился.

Я хочу быть понят моей страной, а не буду понят – что ж?! По родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь.

(по материалам прессы из коллекции В. Рассказова)